— Не удивляйтесь, Кирилл. Здесь вы еще и не такое увидите. А пока — привыкайте.

Подойдя к бассейну, он взял шпагу и несколько раз со свистом рассек ею воздух. Кирилл заметил, что хоть шпага и простая, но чашкообразная гарда на ней вся изрезана хитрыми отверстиями. «Верно для того, чтоб вражий клинок застревал в этих дырочках, — подумал Кирилл. — Ну что ж, умно придумано. Век живи, как говорится…»

— А сейчас извините, Кирилл. Я должен вас покинуть. Не знаю — надолго ли. Может, на несколько дней, а может…

Лорд не закончил фразу. Протянув руку к одной из дверей, он сказал: Видите? У меня появилось несколько необычное дело. И дело это не терпит промедления.

Кирилл проследил за рукой рыцаря. Да, с дверью, вернее с ее барельефом творилось что-то неладное. Насколько понял Кирилл рельефный узор этой двери в течении долгого времени оставался неизменным. Да и узором-то это хаотичное нагромождение потеков заляпанных черной патиной назвать сложно. Так, будто вдатый штукатур-халтурщик пытался выровнять стену и набросал грязной известки куда попало и как ляжет. Лишь бы держалось.

Потеки однако дрожали, как бы пытаясь сдвинуться и сложиться в нечто понятное, логичное. Организовать гармонию, так сказать… Но ничего не выходило.

Кирилл вопросительно взглянул на лорда.

— Что-то происходит не так, Кирилл. А что «не так» — толком никто не знает. Надо разобраться…

С этими словами рыцарь ловким движением надел шляпу, которая до того лежала на ограждении бассейна рядом с Кириллом, натянул длинные перчатки и позванивая шпорами направился к той, с хаотичными рисунками, двери. Пока он шел, дверь начала распахиваться сама собой. Подойдя к ней, лорд Абигор обернулся.

— Кирилл… Вам туда, в ту дверь, куда вышел ваш слуга. Другие пути для вас закрыты. Пока закрыты… — со значением добавил он. — Даже и не пытайтесь выйти иным путем. Неизвестно, что из этого выйдет. Но скажу вам точно — ничего хорошего! Располагайтесь в моем жилье так, как если бы вы были у себя дома. Осматривайте владения. Наслаждайтесь жизнью. Яков тут давно, многое знает. Он будет толковым помощником. Благо у него есть для этого стимул. Ему дозволено говорить с вами. Но у меня к вам еще одна, на этот раз последняя просьба.

— Слушаю, лорд.

— И ему не задавайте тех вопросов, о которых я вас предупреждал. На них он не ответит. Ему позволено говорить только на те темы, которые не относятся к области запретных. В противном случае он будет просто молчать.

«Странно. Ну да ладно. Не будем проявлять назойливое любопытство. Все равно ничего не ясно и вряд ли в ближайшее время что-нибудь проясниться. Или лорд говорит полунамеками-полузагадками, или я настолько туп…»

Вслух Кирилл ответил: — Хорошо, лорд. Я не буду ему докучать.

Тем временем высокие стрельчатые створки широко распахнулись и в зал ворвался поток свежего морозного воздуха. Пламя свечей заколебалось. Казалось, они вот-вот угаснут. И в самом деле, несколько светильников перестали гореть. По залу прошел почти неощутимый дымный запах.

Сквозь дверной проем Кирилл увидел серое небо, с несущимися на нем свинцовыми тучами и черный горизонт земли, кое-где покрытый пожухлой осенней травой.

Выйдя наружу, лорд Абигор пронзительно свистнул. В ответ послышалось далекое призывное ржание и частый топот копыт. Вскоре перед лордом гарцевал, перебирая тонкими бабками, вороной — без единого пятнышка — красавец-конь. Лорд взял его под уздцы и похлопал по всхрапывающей морде.

— Селон! Селон! Здравствуй, милый конь! Ты скучал? Мы снова вместе, теперь уже надолго. Что ж, посмотрим, что случилось на этот раз.

Кириллу захотелось протереть глаза. Ему показалось, что над спиной коня вздеваются большие — чем-то схожие с лебедиными — черные призрачные крылья.

Лорд Абигор вдел ногу в стремя и ловко вскочил в седло. Через медленно закрывающиеся створки послышался удаляющийся топот копыт. И опять послышался звук — будто плавно, с силой, захлопали большие крылья…

* * *

Ярина наконец-то справилась с одолевавшим ее непонятно откуда появившимся смущением. Кирилл… Что-то в нем есть такое, с чем русалка раньше не сталкивалась. Ею овладевала сладкая, непонятная истома. Но дело надо делать! Ярина взяла на кончик пальца чудного золотисто-красноватого зелья, что подарил русалкам леший еще в самом начале ночи, и легким движением наложила его на разбитый лоб Кирилла по краям раны. Затем осторожно втерла. Все с интересом ждали, что же будет дальше.

Диво! Дубыня верно говорил, что за настой золотого корня люди все что угодно отдадут! Неожиданно мазь тихонько зашипела и без следа впиталась в кожу. На глазах русалок края раны порозовели, а затем сами собой свелись. Скоро на лбу Кирилл о глубокой рваной ране напоминал лишь небольшая розовая полоска. Через мгновения и она исчезла.

Русава подпрыгнула и хлопнула в ладоши:

— Подействовало! Вот здорово! Дубыня, у тебя и вправду чудесное снадобье! А еще есть? У тебя его много? Представляешь, сколько теперь зверей можно вылечить?!

Леший вздохнул:

— Нет, Русава, не так уж много у меня этого снадобья… И не у меня, а у вас. Я же его вам подарил. По-ока еще этих ягод наберу и мазь сделаю! Но все равно, на всех подраненных зверей его не хватит. Но это ты верно удумала: теперь знаю, что хоть кому-то боль облегчить можно. Молодец! — Дубыня уважительно посмотрел на Русаву. — Знаешь, я почему-то не додумался, что золотой корень можно и зверям давать, и тем их лечить. Великое дело будет! Эх! — с сожалением воскликнул леший. — Мне бы этого зелья побольше! Ладно, может я чего и придумаю. Может, разводить такие корешки начну. Смотрите, как здорово рану затянуло: будто не было ее вовсе! Я ведь про него, про этот корешок, только в древней книге вычитал — как он может лечить. А сам еще ни разу не видел — не на ком не испробовал. Звери… Эх, тугодум я, однако! Но теперь дела пойдут!..

— Так! Хорошо! — довольной кошкой промурлыкала Ярина и, плотно укупорив бадейку, бережливо поставила ее рядом с собой. Тряхнув тугими огненно-рыжими волосами, русалка с торжеством взглянула на лешего. — Этот золотой корень и вправду лечит. А ты, Дубыня, все сомневался — мол, не поможет! Мол, человек не из нашего мира! Помогло! Да еще как помогло! Сам глянь. Так, теперь надо подумать, что дальше делать. Думай, знахарь лесной, что еще в лекарском деле потребно. Ну? Только не говори, что толку не будет!

— Да я ничего… я… — Дубыня начал было оправдываться. Он и сам не ожидал, что чудодейственное средство, о котором он вычитал в старой книге, и которое сделал сам, подействует так быстро. — Я… — Потом вдруг понял, что Ярина над ним просто беззлобно подтрунивает. Для этого стоило лишь взглянуть на веселые лица и смеющиеся глаза русалок. Леший помотал головой и смущенно закряхтел. «Эк, какие! Все бы веселиться да зубы почем зря скалить! Повезло мне, что этой ночью с ними дружбу свел. Скоро сам таким же затейником стану. С кем поведешься, от того и наберешься. Но, однако, раз пока все хорошо идет, раны лечатся, надо бы и насущные дела решить. А они такие — дела эти! Они назойливые. От них никуда не денешься. Раз уж появились на русалочьем озере новые обитатели, то надо думать — куда их лучше пристроить. Не в лесу же им дневать и ночевать. Хоть и весна, хоть и тепло, но хворь лучше в каком ни на есть жилье переждать…»